Настоятель выпрямляется, раздутое лицо проявляет удивлени:

— Какая еще Ненея? Ах, ты про «Дочь Богини»? Мы использовали ее для фильтрации энергии, это верно. Хочешь сказать, ты тот самый наглец, что взял Капитолий с нашими рабами?

— Ага, он самый, — киваю я с беззаботным видом.

— Так всё было ради наших подопытных?

— Вообще много из-за чего. Мне, например, не нравится, что в моем новом мире обосновались какие-то монахи Зудения….

— Мучения!!!

— Не знаю, чем вы мучаетесь — да хоть поносом или золотухой, — но это вовсе не повод пробуждать Демонов, — продолжаю свою мысль. — И знаешь что? Я очистил Капитолий от ваших ищеек. Теперь очередь за твоей шарагой.

Настоятель вскидывают накачанную руку.

— Не думаю! Я уже разбудил химеру красного уровня. Она сотрёт твоих людей в Восточной Обители. Им конец.

Я оцениваю раздутые конечности этого геномантического уродца и приподнимаю бровь.

— Ты много болтаешь. С руками-то что? — Я киваю в сторону его конечностей, запуская псионические клинки. — Трясутся. Бухаешь что ли?

Настоятель вздрагивает, когда пси-клинки впиваются в его раздутые конечности, парализуя их. Его глаза расширяются, в них мелькает запоздалое осознание.

— Ты… телепат⁈ Но ведь ты воздушник!

Я усмехаюсь, не скрывая насмешки:

— Сюрприз, фака!

Только вот настоятель реагирует совсем не так, как я ожидал. Вместо того чтобы атаковать меня, он активирует геномантию, направляя её не на бой, а на самоуничтожение. Его магия устремляется прямо в мозг, разрушая себя изнутри.

— Мои перепончатые пальцы! — вырывается у меня, когда я осознаю его намерения.

Не теряя времени, я швыряю пси-гранату, чтобы прервать процесс. Псионический взрыв окутывает настоятеля, разрывая мыслительные процессы, но слишком поздно. Он уже успевает нанести себе критический урон. Его лицо искажает болезненная гримаса, и с последним усилием он выкрикивает:

— За Великую Идею!

Его тело обмякает, а мозг окончательно омертвел. Я раздражённо хмыкаю. Не дооценил я фанатичность монахов, это да. А ведь настоятель был опытным Мастером. И всё равно он решил не рисковать боем со мной, испугавшись возможных сюрпризов, и просто прикончил себя. Большая часть его памяти утрачена безвозвратно. Но мне удаётся извлечь несколько ключевых фрагментов для дальнейшего анализа.

— Ну что ж, хоть что-то, — бурчу, поднимаясь обратно на уже спустившегося Золотого. Настоятель не спасся, но и то, что он оставил после себя, может сыграть мне на руку.

Лечу обратно, связываюсь с Фирсовым через артефакт связи, встроенный в разгрузочный жилет. Его голос звучит хрипло, будто он только что прикрикнул на кого-то.

— Филинов, из подвала вылезла какая-то хрень! Огромный кабан красного уровня, минимум! — раздражённо сообщает он. — Всем тяжко придётся. Слушай, не лети сюда. Позаботься о моей внучке, о Катеньке. А с этой тварью мы сами разберёмся. Конечно, она телепатии не поддаётся, но выкрутимся.

— Во-первых, прекращай заниматься хренью, Мозгоед, — ровным тоном отвечаю. — С тобой разговаривает командир операции, а не собачий хвост. Только я один решаю, чем и кому заниматься. Во-вторых, красный уровень — это, конечно, неприятно, но не смертельно. Пустите вперёд Ледзора, он задержит зверя. Я скоро подлечу.

Но спокойствия мне это не приносит. Интуиция настойчиво пинает в рёбра. Достав из разгрузки артефакт удалённой телепатии, начинаю сканировать местность.

Картина вскрывается неожиданная: группа людей на снегоходах движется прямо к Обители. На бортах снегоходов красуются эмблемы какой-то «экспедиции», но детали настораживают. Пулемёты, боевые маги, экипировка, больше подходящая для военной спецоперации, чем для научного исследования.

— Ну и кто вы такие, красавцы?

Присматриваюсь к матрицам. Узкие глаза, характерные черты, восточное поведение. Казахи? Нет, буряты? О, иероглифы!

— Ханьцы, мои перепончатые пальцы! — осознаю я, ощутив нешуточное удивление.

Да откуда эти-то здесь? Мммм, а мог быть Странник в курсе монахов? Если бы мог, то почему бы ему не сказать Ци-вану? Ну, в принципе возможно. Иначе нафига Хань здесь группировка с пулеметами и снаряжением! Они явно были в курсе о монахах и всё это время внимательно за ними наблюдали, притворяясь арктическими шпионами.

Не теряя времени, передаю по связь-артефакту Фирсову:

— Мозгоед, отбой!

— Филин! Отбой чего⁈

— Всего! Быстро сворачивайте операцию и уходите через портал. Не забудьте прихватить белых мишек. Они послушные, да и классные!

Фирсов звучит растерянно:

— Но как же миссия? Мы же должны были…

— Кому мы должны — мы всем прощаем. Да и у нас не стояла задача захватить Восточную Обитель, — перебиваю я. — Цель была в диверсии, и она удалась. А теперь сваливайте! Ханьцы уже на подходе. Не тормозите.

— Ханьцы? Филин, они-то здесь откуда⁈

— Разговорчики! — рявкаю, добавляя вес в голос.

Секунда тишины, и затем раздаётся уверенный голос старого ликвидатора:

— Отступаем!

Между тем через артефакт удалённой телепатии наблюдаю, как мои люди организованно отступают, быстренько уходя через портал. Затем мое «телепатическое око» снова возвращается к ханьцам. Группа на всех скоростях врывается в Восточную Обитель.

Там их уже ждёт сюрприз: огромный красный вепрь, последний обитатель обители. Кабан, заметив ханьцев, с яростным ревом бросается в атаку. Его массивное тело сметает всё на своём пути, словно танк, прорубающий себе дорогу.

Усмехаюсь, наблюдая за этим через артефакт:

— Ну, удачи вам, ребята. Познакомьтесь поближе с этим Пяточком.

Восточная обитель, Антарктида

Лу Синь, командир отряда морпехов, уверенно шагает вперед, его люди следом за ним врываются в Восточную Обитель. Миссия предельно ясна: зачистить базу, дождаться появления Филинова на Золотом Драконе и взять его тепленьким. Ловушка казалась безупречной: враг должен был вернуться к своим, не подозревая о западне. Главное, чтобы русский слез с Дракона, а морпехи уж будут готовы к захвату.

Но стоило им проникнуть внутрь, как план начинает трещать по швам. Коридоры пусты, никакой активности. Лу Синь хмурится, его внимательный взгляд скользит по голым ледяным стенам, но ничего подозрительного не замечает.

— Где русские⁈ — прорывается у него сквозь стиснутые зубы. — Неужели они ушли?

Ответить некому. Радиомолчание со стороны противников лишь добавляет тревоги. Сканеры тоже никого не видят. Русские, и правда, захватили иномирскую крепость и ушли, оставив такую добычу. Главный вопрос даже не «почему», а «куда⁈». Куда, мать вашу, они утопали⁈ Как они умудрились просто раствориться в воздухе⁈

В этот момент рация оживает, разрывая тишину паническими криками. Голос побочной группы, проникшей в восточное крыло, звучит прерывисто и хаотично:

— Нас атакует зверь красного уровня! Тревога! Мы все погибнем! Мы не можем…

Связь обрывается на полуслове. Лу Синь прищуривается, лицо его становится каменным.

— Зонд, что с ними⁈ — рявкает он, обращаясь к сканеру.

Тот, всматриваясь в стену, отвечает сдавленным голосом:

— Их больше нет… Энергия потухла. Все мертвы. И там… красный!

Слова оператора обрушиваются, как ледяной шквал.

— Зверь⁈ Так русские от него убежали⁈ — переспрашивает Лу Синь. Но сканер лишь пожимает плечами: что он может ответить? Он всего лишь исполняет приказы.

Лу Синь спохватывается и берет себя в руки. Ситуация вышла из-под контроля, но командиру никогда нельзя показывать растерянность.

— Всем назад — на улицу! Сгруппироваться для контрудара! — командует Лу Синь, резко меняя план. Да, он бросил товарищей, но, слава богам, побочная группа уже и так мертва, а значит в глазах подчиненных его решение выглядит вполне обоснованным. Зверь все равно за ними побежит, и лучше дать ему бой на открытой местности, окружив и ударив все вместе.

На самом деле же Лу Синь хочет сбежать, оставив живой заслон. Раз русские смылись, то и ему здесь делать нечего. Против красного не попрешь! Пускай это не багровый, но лучше дать дёру! Его парни погибнут, ну и пускай, зато Лу Синь вернется назад с донесением и в следующий раз сюда уже отправят более мощную группу.